Эсперанто? Зачем?/Системный эффект

Системный эффект

Лирическое отступление в теорию систем. Системы состоят из элементов. Польза от системы в целом превышает суммарную пользу её компонентов. Это так называемый «системный эффект». Ради него система, собственно, и строится. Поведение различных систем по-разному зависит от размера системы. Но есть целый класс систем, в которых системный эффект быстро растёт с ростом числа элементов системы. Более того, при слишком малом размере такая система может оказаться неустойчивой и требовать усилий извне на своё поддержание. Приведём несколько примеров для иллюстрации этих сухих тезисов.

Пример № 1 — Телефон

Вы только представьте себе, кто был тем чудаком, который купил себе первый телефон? Ведь он никому не мог позвонить! Зато второй уже мог позвонить первому. А третий — и первому и второму. И так далее: чем больше телефонов уже установлено, тем больше интерес установить себе телефон у каждого нового участника. Обычно считается, что ценность таких сетей (телефонной, факсовой, видеотелефонной и т. д.) растёт пропорционально квадрату числа участников.

Пример № 2 — Операционная система

Попробуйте создать новую операционную систему (ОС) для компьютеров. Пусть она будет в 1000 раз лучше Windows. Но её никто не будет покупать и ставить на свои компьютеры. Потому что для неё нет программ. А производители программ не будут писать под неё программы. Потому что нет пользователей с этой операционной системой, которые бы покупали эти программы. Круг замкнулся. Чья система (совокупность инсталляций данной ОС, installed base) достигла критического размера, тот получит системный эффект (долгосрочную возможность зарабатывать на приложениях и развитии ОС). Система, не достигшая критической точки, умрёт тогда, когда закончатся финансовые вливания её разработчика.

Пример № 3 — Банк

Банк можно рассматривать как систему из вкладов отдельных вкладчиков. Если эта система имеет достаточно большой размер, то с её помощью можно зарабатывать новые деньги, вкладывая капитал в различные проекты. Но что случится, если пройдёт слух о том, что у банка дела плохи? Клиенты, испугавшись, начнут забирать свои деньги. Банк лишится капитала, и вот тогда дела на самом деле пойдут плохо. Размер системы резко уменьшится, что может погубить систему, принципиально зависящую от своего размера. (Конечно, банковская система устроена не настолько примитивно, как описано, но нас сейчас интересует принцип.)

Язык тоже можно рассматривать как систему — систему людей, говорящих на этом языке. Эта система подчиняется тем самым принципам, которые описаны выше. Если размер системы превышает некоторый критический порог, эта система устойчива (национальные языки развитых наций), развивается и даже затягивает в свою орбиту всё новых участников (почему сегодня все стремятся учить английский?). Языки с малым числом носителей находятся на грани исчезновения и забвения. Для поддержания таких малых языков нужно затрачивать усилия извне.

Эсперанто — это язык, не имеющий своей «естественной» популяции. Ему пришлось начинать от условного нуля (или единицы :) в 1887 году. И до тех пор, пока количество говорящих на эсперанто критический порог не превысит, ожидаемого системного эффекта, естественно, не будет. Более того, те, кто вступает в систему сейчас, должны тратить свою энергию на поддержание системы во имя будущего эффекта (или мотивируя себя как-то иначе).

Идея о критическом пороге, безусловно, не нова. О нём говорил еще Заменгоф. Он оценивал этот порог в 10 миллионов эсперантистов.

Первые исторические проблемы в массовом распространении эсперанто

И что интересно — к 20-м годам цель была близка! Существуют оценки числа говорящих на эсперанто к тому времени в 30 миллионов. Вот только две мировые войны и репрессии Гитлера и Сталина свели эсперантистское движение почти на нет до 50-х годов, то есть выкосили целое поколение (часть убили физически, других отпугнули репрессиями, третьи забыли об эсперанто с исчезновением связанной с ним инфраструктуры)[1]. Об этом надо помнить тем, кто утверждает, что эсперанто «не смог проявить себя».

Кроме оценки прямой численностью, нельзя забывать и прекратившемся тогда эффекте непрерывного роста. До 30-х годов эсперанто всё время увеличивал численность своих апологетов, формировались всё новые организации, росла численность эсперантистов, выходили книги и т. п. То есть у присоединившихся тогда к движению, было ощущение постоянно идущего прогресса и ожидание только лучших времен для эсперанто. Мол «постепенно все люди поймут как это классно и наступит новое счастливое время взаимопонимания». К 50-м годам уцелевшим эсперантистам пришлось восстанавливать разрушенное, собирать разбросанное, делать по новой то, что уже было сделано их предшественниками. Энтузиазм стал много более осторожен. Многие энтузиасты стали понимать, что до всеобщего признания эсперанто на нашей планете, лично они могут и не дожить. Соответственно, развилось направление т. н. раумистов, которые в отличие от беззаветных борцов за светлое будущее предпочитают жить в эсперанто уже сегодня. То есть жить не только для эсперанто, как его первые апологеты, но и при помощи эсперанто, вместе с эсперанто. Одновременно тем самым и находя нишу для себя лично, и качественно двигая вперед проработанность различных областей знаний в эсперанто, развивая его оригинальную культуру и т. д. (что в общем-то не предполагает сама идея его, как вспомогательного языка международного общения и второго языка для каждого).

Преодоление системного эффекта

А преодолевается системный эффект при помощи больших сообществ, которые совместным «волевым» решением принимают новую услугу, стандарт и т. п. Например крупные корпорации, а впоследствии и государства, оценившие, что тот же телефон будет удобнее курьеров и быстрее и даже при внутреннем использовании будет приносить ощутимую выгоду. Для эсперанто таким случаем мог бы стать Евросоюз, принявший его официальным межнациональным языком на своей территории, на что у эсперанто имеются неплохие шансы.

С другой стороны эсперанто могли бы заинтересоваться крупные международные компании, персонал которых для общения сейчас использует английский. Существуют также крупные интернет-проекты, в работе которых участвуют люди из многих стран и при этом качество английского оставляет желать лучшего, если это некоммерческие проекты. Именно здесь эсперанто в первую очередь может получить шанс.

Оглавление / Следующая глава «А революция?»

Ссылки

• La danĝera lingvo, Ulrich Lins — книга из каталога UEA, «Опасный язык».
• Про фундаменто, финвенкистов и раумистов — Александр Галкин на форуме «Esperanto новости».